После удаления неба, панораму перевезли в Римский зал Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, где должны были пройти основные реставрационные работы
Михаил Федорович Иванов-Чуронов вспоминал: «Водворение панорамы в музей не прошло без шума, и не только того шума, который был вызван втаскиванием тяжелого вала с полотном по мраморным лестницам. Не успел затихнуть этот шум, как начался другой: руководство музея было не на шутку встревожено вторжением незваного гостя. Во-первых, оно весьма обоснованно опасалось того, что вместе с «блудным» холстом в музей будет занесена плесень, микроорганизмы и другие нарушители строгого гигиенического режима, соблюдаемого в музее. Во-вторых, серьезное беспокойство вызвала громоздкость изготовленного для реставрации оборудования.
А это оборудование имело внушительный вид. Вдоль стен зала были положены деревянные рельсы, по которым двигалась массивная металлическая станина с укрепленными на ней валами специальной конструкции. Валы эти, весом почти по тонне каждый, были специально изготовлены в мастерских Большого театра. Один из них был предназначен для авторского холста, другой - для нового холста, который мы должны были подвести («поддублировать») под авторский, третий - для накатки уже реставрированного полотна.
В середине Римского зала бригада столяров смонтировала необычный стол. Каждая сторона его равнялась 8 м, т. е. соответствовала ширине оставшегося после удаления части неба полотна. На этом столе мы могли раскатывать полотно сразу большими фрагментами, длиной по 8 метров».